Весь мир был гнусен и постыл.
Весь мир его сегодня предал.
Он шёл по улицам пустым,
Куда, зачем - и сам не ведал.

Старик-фонарь над мостовой
Ритмично прятался за веткой,
И шаткий конус световой
Был оплетен дождём, как сеткой.

Он сел на мокрую скамью
И, разом всё переинача,
Уже решил про жизнь свою:
В ней всё - сплошная неудача.

Он всё зачёркивал и жёг,
Он истязал себя, как мог,
Почти злорадно: ты ничтожен,
О, ты не просто одинок,
Ты всеми высмеян и брошен!

Но почему-то, как сквозь дым,
Сквозь боль и вымысел недужный
Припомнил вдруг, что был любим
Любовью горькой и ненужной.

Он сам не знал, какой был толк
В нечаянном воспоминанье -
Но это было как глоток
Для воспалённого сознанья.

Её любовь (за что - бог весть!),
Хоть ничего и не решала,
Но на себе поставить крест
Каким-то образом мешала.

Он встал. Как душу ни трави -
Но злость его почти угасла.
…Она напрасно ждёт любви,
Но любит - всё же не напрасно.

Ведь сил достаточно уже
Сорвать отчаянья завесу,
Когда ты хоть одной душе
Зачем-то нужен до зарезу.

И даже если не мила
Любовь, не ставшая судьбою, -
Она хранящие крыла
Простёрла молча над тобою…

Вопреки настигающим взглядам
(Нечестивцы, живём без венца),
Наши сны зачинаются рядом,
И созвучны в экстазе сердца.

А постелью - охапка соломки
Да щепотка словесной трухи...
Не судите поэта, потомки,
За бесстыдные эти стихи.

Не твердите вослед и во гневе,
Как привратник у райских ворот,
Что, подобно Адаму и Еве,
Недостойны мы высших щедрот.

Ни к чему нам то царство покоя,
Не для нас его скудный паёк –
Мы узнали о жизни такое,
Что и ангелам всем невдомёк!

На губах обалденная сладость,
Наши души греховно близки,
И не кровь, а тревожная радость
Напрягает до боли виски...

Тот запах вымытых волос,
Благоуханье свежей кожи!
И поцелуй в глаза, от слез
Соленые, и в губы тоже.

И кучевые облака,
Курчавящиеся над чащей.
И спящая твоя рука,
И спящий лоб, и локон спящий.

Повремени, певец разлук!
Мы скоро разойдемся сами.
Не разнимай сплетенных рук.
Не разлучай уста с устами

Серые тучи, дождь за окном,
Тебя рядом нет, наверно ушёл.
Ветер в окно, тебя я зову,
Ты не идёшь, ну почему...
Тут высоко, но я не боюсь,
Прыгнуть легко...
И я не вернусь.
Вот я лежу, бритва в руках,
Я не хочу больше мечтать,
Ты не пришёл, ты бросил меня.
"Death in not bad", - шептала я.
Кровь на полу, боли нет.
Меня не зови...
Меня больше нет.

Она ему сказала:"Люблю тебя, люблю!"
Он грубо ей ответил:"Люби, я посмотрю!"
Она его молила:"Я без тебя умру!"
Он посмотрел и громко:"Давай, я подожду!"
Она его спросила:"Что делать без тебя?"
Он ей, смеясь, ответил:"Забудешь ты меня..."
Она в слезах шепнула:"Ну хочешь докажу?"
Он ей сказал, не веря:"Давай, ну я же жду."
И подойдя к окошку, порхнула птицей в тьму,
Впоследок только крикнув:"Я так тебя люблю!"
И тут кольнуло сердце, он произнёс слова:
"Зачем же эта гордость преследует меня?"
Стоял он очень долго, смотрел всё время вниз.
Потом он крикнул громко:"Зачем мне эта жизнь?"